Требуются отдыхающие - Страница 35

– Свитера с оленями они производят для внутреннего потребления, а для наших дамочек шьют парадную вечернюю амуницию. В конце концов, хоть свитера закупим. Ты своему Тимонину что на Новый год дарить собираешься?

– Точно! Я им с Федькой одинаковые свитера куплю!

И действительно, в соседней Финляндии, прямо в приграничном городке им удалось купить все, что нужно. И платья с голой спиной и свитера с оленями в подарок своим мужчинам. Даже Федорову свитер купили. А Люська еще долго держала в руках большой свитер, подходящий Гвоздеву по размеру. Его совершенно не хотелось выпускать из рук.

– Купи, не раздумывай! Пусть будет. Вдруг он почувствует и вернется! – Панкратьева прямо прочитала Люськины мысли.

– А и куплю! – Люська потащила свитер к кассе, и всю дорогу до дома ее не покидало радостное настроение. Как будто полдела сделано, и Гвоздев уже мчится к ней, вот-вот на пороге нарисуется.

Как ни странно, Гвоздев не нарисовался, а вот накануне праздничного мероприятия зимний котел отеля Альбатрос дал дуба. Отель перевели на летний маленький котел, мощности которого с трудом хватало на обеспечение горячего водоснабжения. Отопление Альбатроса было практически никаким. На ремонт котла срочно была брошена бригада ремонтников, которым были обещаны колоссальные сверхурочные. В довершение ко всем бедам погода подкинула руководству Альбатроса свой сюрприз в виде небывало сильных морозов. Столбик термометра неуклонно падал, и по ночам заморозки доходили до минус сорока градусов. На Федорова было страшно смотреть. Номерной фонд был распродан весь. В Новогоднюю ночь отелю грозила стопроцентная загрузка, что само по себе в отельном бизнесе считается обстоятельством форс-мажорным. По номерам не отремонтированной старой части распределили электронагреватели, в результате чего вылетели пробки. В новых номерах несмотря на стеклопакеты температура держалась в районе 14 градусов. Наконец, прямо перед основным новогодним заездом котел удалось запустить. Сильно его не грузили, пытаясь параллельно задействовать летний котел. В отеле слегка потеплело, но не настолько, чтобы можно было считать проблему решенной. Дежурный электрик сидел перед щитом и периодически заменял сгоревшие предохранители на новые. Предохранителей закупили много, и Федоров надеялся, что до утра их хватит.

Люська с ужасом смотрела на свое вечернее платье. Влезать в него в зябком номере совершенно не хотелось. В ресторане, рядом с витринными окнами температура была еще ниже. Наконец, Люська сделала над собой усилие и влезла в свое роскошное платье. Голые руки тотчас покрылись мурашками. Ванька нарядился в обтягивающую рубашку и джинсы. Глядя на него, Люська вспомнила молодость и подумала, что ничего не меняется и мода, действительно, идет по кругу. Хорошо, что на Новый год они придумали подарить мужикам свитера. Оставалось надеяться, что до торжественного момента вручения подарков Ванька простудиться не успеет.

Когда они спустились в ресторан, женская часть публики завистливо поглядывала на Панкратьеву, которая в своем оголенном со всех сторон платье куталась в меховой палантин. Хитра Анька, ничего не скажешь. Жена Андрея Федорова Марина, как и Панкратьева, проявила смекалку. На ней было роскошное черное вязаное шерстяное платье. Мужики были в костюмах. За них можно было не беспокоиться, у них галстуки всегда кучу функций выполняют. И как слюнявчики, и как шарфики. Федька, как и Иван, был в одной тонкой белой рубашке, по нижнему полю которой струились нежные цветы.

– Люсь, помнишь, когда мы в школе еще учились, мужики носили гипюровые рубахи в обтяжку? А сейчас, вот, с цветуями, – сказала Панкратьева, нежно погладив Федьку по голове.

– Ничего, – заметил ее супруг Тимонин. – Главное что у бойца внутри, под гипюром.

– А что под гипюром у бойца? – поинтересовалась Люська.

– Под гипюром у настоящего бойца должна быть теплая кальсонная рубаха и храброе сердце! – пояснил Тимонин. При этих его словах Люська сразу вспомнила их Новый год у теплого океана. Казалось, это было только вчера. Сердце при воспоминании о Гвоздеве нестерпимо заныло.

– Нюр! А давай уже бойцам нашим подарки отдадим, пока они под гипюром своим не околели. Я так подозреваю, что теплые кальсонные рубахи никто из них не надел, – предложила Люська.

– А что за подарки? Небось, штаны с начесом, – предположил Федька. В голосе его сквозил скепсис. Конечно, ведь мамаша-то в современной моде вряд ли чего понимает и может ребенку только глупость какую-нибудь подарить.

– Свитера с оленями! Я видел, – радостно сообщил Ванька.

Федька переменился в лице.

– Вы б еще со снежинками купили! – надув губы, сказал он.

– Вань! Ты опять по моей сумке лазил? – Люська готова была отвесить детенышу хорошего пенделя.

– Конечно! Мне ж интересно, чего ты мне подаришь. Федька, ты зря, свитера классные, я почти такой в журнале видел.

Люська с Панкратьевой зашелестели пакетами.

– Давайте надевайте, все! И ты, Андрей Иванович, не стесняйся! – Панкратьева строго посмотрела на Тимонина и Федорова. Те нехотя сняли пиджаки.

Однако рассмотрев подарки, все посветлели лицами. Свитера были жутко модные, длинные, в обтяжку, черные, из нежнейшего кашемира и только внизу сбоку маленькой серебряной строчкой сквозь снег бежали олени.

– Ой, девчонки! Мне даже неудобно, – Марина погладила кашемировое плечо супруга. – Андрюш! Ты помолодел даже.

Действительно, свитер Федорову очень шел. Серебряные олени сочетались с его серебристой сединой и стальными очками.